Horny Elves and a Moral Orc

Тяжелый запах ладана въедается в деревянные стены скита — Донован знает этот запах лучше, чем собственный пот. Он вытирает рукой запотевший топор, и лезвие скрипит о кожу ладони. Война кончилась. Но клятва осталась: ни одного прикосновения к их бархатной коже, ни единого вздоха в такт эльфийскому дыханию...

А они все равно пришли.

Две. Смеются так, будто не слышат, как его зубы сжимаются до хруста. Одна — с волосами цвета обожженной меди — уже развязала шнуровку на груди, и Донован чувствует, как в висках пульсирует кровь. Вторая шепчет что-то на языке, который он ненавидит за его музыкальность.

Ты думаешь, он боится казни? Нет. Он боится того, как легко забывается запах ладана, когда в воздухе витает аромат диких орхидей...

Игра — это двадцать часов выбора между зудом под кожей и холодом топора в руках. Двести изображений: вот он отворачивается, вот его пальцы прогибают край плаща, вот эльфийка кусает губу, оставляя на ней бледный след. Текст течет медленно, как смола по стволу сосны — но иногда обрывается на полуслове.

Сможешь ли ты удержать его от падения? Или... оно уже неизбежно?