The Tribe

Просыпаешься с песком на губах — солоноватым, въедливым. Тело ноет, будто его собрали из обломков вчерашнего дня, а память пуста, как высохшее русло. Где-то рядом плещется вода, но ты не сразу понимаешь: это река или кровь в висках...

Первое, что видишь — тени. Женские силуэты на фоне ржавого заката. Они двигаются легко, будто земля под ними мягче. Ты — грубая глыба в их мире, неуклюжий артефакт из эпохи, которую даже не помнишь. Их взгляды скользят по твоей коже, как холодные лезвия: любопытство? Презрение? Ты пытаешься прикрыться руками, но это только смешит их.

Запах дыма от костра впереди — сладковатый, с примесью чего-то химического. Одна из них протягивает тебе чашу: «Пей». Голос звучит так, будто проверяет, сломаешься ли ты на первом же приказе. Жидкость обжигает горло, но ты глотаешь — потому что выборов нет. Или пока нет?

Дни сливаются в череду тестов. Ты учишься читать их язык плеч, изгибов бровей, пауз между словами. Вот эта с шрамом на ключице — прищуривается, когда лжет. Та, что носит ожерелье из зубов — смеется громче других, но пальцы ее все время сжаты в кулаки. А ты... ты становишься чем-то между игрушкой и угрозой.

Каждое решение оставляет след: съешь ли украденный плод? Вступишь в спор? Прикоснешься к той, что смотрит дольше остальных? Их мир построен на правилах, которых тебе не объяснили — как если бы тебя бросили танцевать с завязанными глазами среди битого стекла...

Иногда ночью, когда лагерь затихает, тебе кажется, что вспоминаешь обрывки: детский смех? Гул машин? Но утро всегда начинается одинаково — с толчка ногой в бок и вопроса: «Ты еще живой?»

Игра не спрашивает, готов ли ты. Она просто бросает тебя в этот водоворот плоти и инстинктов — выплывешь или утонешь?