Ore dake ni Bitch na Itoko wa, Yankee-kei Otoko no Ko!

Горячий воздух обжигал легкие, смешиваясь с пылью от раздавленного каблуком гравия. Шиничи щурился — солнце здесь било не сверху, а со всех сторон, отражаясь от бескрайних полей, будто гигантское зеркало. Десять лет? Нет, целая эпоха. В кармане жужжал телефон, но он даже не посмотрел — сигнал здесь умирал где-то между холмами, как и его городская самоуверенность.

Тропинка виляла, будто подшучивая над ним. Бумажка с адресом давно превратилась в мокрую от пота тряпку. Может, он свернул не там? Или это место специально прячется от чужаков?

Тень дуба упала на него внезапно, как пощечина. В ней стояла она — руки в карманах, взгляд острый, как серп. Память выдала обрывки: смех, разбитые коленки, лимонад, который тогда казался слаще меда. Но сейчас от той Рио осталось только имя.

— Ты… это… — голос сорвался на хрип.

Она медленно вынула сигарету из-за уха, не торопясь зажигать.

— Чё, не узнал? — губы растянулись в усмешке, но глаза оставались холодными. — Или городские теперь родню по айфонам опознают?

Запах табака и чего-то горького — полыни? — ударил в нос. Он попытался вспомнить, когда перестал получать от нее открытки. Пятнадцать? Шестнадцать? Возраст, когда люди меняются навсегда… или просто притворяются.

— Я думал… — начал он и тут же замолчал. Думал что? Что она все еще та девочка с бантиками? Что деревня застыла во времени, как фотография в бабушкином альбоме?

Рио резко выдохнула дым ему в лицо.

— Добро пожаловать в ад, кузен.