Undead Darlings no cure for love

Ты просыпаешься в мире, где воздух пахнет ржавчиной и старыми ранами. Полузомби-полудевушки вокруг — не просто спутницы, а живые (ну, почти) клубки нервов и воспоминаний. Каждая фраза, брошенная в их сторону, оставляет след: то ли шрам, то ли поцелуй.

Попробуй не увязнуть в диалогах — слова здесь весят больше пули. Одна неловкая шутка, и вот уже Мэллори прячет клыки в тени капюшона, а Фиона скрипит зубами так, будто перемалывает твои оправдания. Разве не странно? Они боятся тебя больше, чем ты их.

А потом — подземелья. Темнота давит на виски, пол скрипит под ногами, как кости в супе. Процедурная генерация? Ха. Каждый новый коридор — это чей-то сон, перекрученный в кофемолке апокалипсиса. Ты идешь наощупь, а где-то рядом шепчется вода... или это кровь сочится по трубам?

Бой — медленный танец на лезвии ножа. Удар пропускаешь ребрами, слышишь, как трещит броня. Эйлин смеется сквозь прикушенную губу и швыряет в врага флакон с чем-то едким. Запах гнилых яблок и пороха. Не успеваешь предупредить — ее меч ломается пополам с хрустом сахарной палочки.

Снаряжение изнашивается, как нервы. Проверяешь инвентарь: три аптечки, два факела (один вот-вот погаснет), кольцо с гравировкой «Прости». Кто-то оставил его в сундуке между крысиными трупами... или это был подарок?

А потом снова диалоги. Глоток воздуха перед погружением. Вот Бри щурится на свет монитора — ей нравится, как пиксели дрожат на ее бледной коже. Ты выбираешь реплику, и экран слегка теплеет... или это твои пальцы нагрелись от напряжения?