Witchkin

Ты задерживаешь дыхание, но оно все равно вырывается белым облачком — в этом доме вечно холодно, будто стены впитывают тепло. Где-то скрипнула половица, и ты мгновенно прижимаешься спиной к обоям, чувствуя, как их шершавый узор впивается в кожу. Конфетная Леди оставила следы везде: липкий запах жженого сахара смешивается с плесенью, а на языке вдруг появляется привкус марципана... странно, ведь ты не ел ничего.

Ее куклы двигаются не так, как должны. Суставы трещат, когда они поворачивают головы, а стеклянные глаза ловят свет даже в темноте. Ты прячешься под кроватью — пыль забивает нос, но кашлять сейчас значит подписать себе приговор. Одна из них замерла в дверном проеме... ждет? Или просто наслаждается твоим страхом?

Здесь каждый предмет шепчет об опасности. Скрипучие качели во дворе раскачиваются сами по себе, а в старом радио вдруг прорезается детский смех — он звучит так близко, будто кто-то прижался губами к динамику. Ты идешь на цыпочках, но пол все равно стонет под ногами. Успеешь ли юркнуть в шкаф до того, как пальцы с потрескавшимся лаком схватят тебя за шиворот?

Глаза медленно привыкают к полумраку, и тогда ты замечаешь: тени на стенах... они не совпадают с мебелью. Они дышат. А этот шелест за спиной — может, просто ветер колышет занавески? Нет. Здесь нет ветра. Здесь нет ничего живого. Кроме тебя. И *их*.

Игра не пугает — она пробирается под кожу, оставляя ощущение, будто кто-то провел ледяным пальцем по позвоночнику. Звуки нарастают волнами: то тихий перешепот за дверью, то внезапный грохот посуды на кухне... ты ведь закрыл там все шкафчики перед уходом?