Retrace

Просыпаешься — и сразу холодный пот по спине. Не своя кровать. Не свой мир. Воздух пахнет ржавчиной и чем-то сладковато-гнилым, а за окном... лучше не смотреть. Но ты не одна: Мия сжимает твою руку так, будто это последняя веревка над пропастью, а Клэр уже проверяет карманы на случай, если там завалялся хоть один патрон.

Время здесь течет как сироп — густо, неровно. Иногда кажется, что стены дышат. Ты научишься перематывать секунды назад, но каждый раз будешь чувствовать, как трещина на виске пульсирует горячее...

Головоломки? Да. Но не те, что решаешь холодным умом. Здесь надо прислушиваться к скрипу половиц под ботинками — он меняется, когда под доской пустота. Или запоминать, как пахнет воздух перед тем, как из темноты вырвется *это*.

Выборы? Они не про «спасти всех» или «пожертвовать». Они про то, чью дрожь в голосе ты готова терпеть до конца. Клэр будет врать, что не боится, но ты услышишь, как стучат ее зубы. Мия... та просто перестанет спать.

Пиксели здесь не просто картинка — они как старая татуировка на коже мира: местами стертая, местами кривая, но от этого только живее. А потом внезапно — резкий переход в нарисованные лица, и их глаза следят за тобой даже когда ты отворачиваешься.

Сможешь ли выйти? Вопрос не в этом. Сможешь ли не оглядываться на шепот в темном углу... не проверять, чьи это пальцы легли тебе на плечо...