F.I.L.F.

Главный герой приезжает в дом родственников, будто натягивает на себя старую кожу — тесную, но знакомую. Только кожа эта теперь трещит по швам: кузина, которую он помнил угловатым подростком, теперь дышит жасминовым парфюмом и смеётся так, что мурашки бегут по спине. А сестра? Она смотрит на него, как кошка на сливки — ты чувствуешь этот взгляд даже спиной, когда якобы не замечаешь.

Тётя разливает чай с мятой, но её пальцы скользят по краю чашки слишком медленно… знаешь, как будто проверяют твою реакцию. Мама жалуется на одиночество — голос дрожит едва уловимо, но ты улавливаешь. Всё здесь пропитано чем-то липким и сладким, как переспелый персик.

Диалоги ветвятся, как корни дерева: одно неверное слово — и путь к одной из них закрыт. Но кто сказал, что тебе нужен только один путь? Постель тёти пахнет лавандой и чем-то ещё — неужели она уже ждала? Сестра притворяется спящей, но ты слышишь, как учащается её дыхание, когда ты проходишь мимо…

Каждая сцена — будто разорванная страница дневника: вот мама роняет полотенце «случайно», вот кузина «забывает» закрыть дверь в ванную. А потом — горячее переплетение тел, шепот «мы не должны» и губы, которые всё равно открываются. Групповые сцены возникают внезапно — будто кто-то подливает масло в огонь…

Ты же понимаешь, что это ловушка? Но ноги сами несут тебя вперёд — туда, где пахнет грехом и дорогим бельём.