Junkpunk Monolith 2 по сети

Корабль врезается в песок с хрустом ломающихся ребер. Ты вылезаешь, обжигая ладони о раскаленный металл обшивки — вокруг только ржавые пустоши, ветер с запахом озона и старых батареек. Планета давно исторгла последний вздох, но ты заставишь ее дышать снова.

Собираешь первый кусок металлолома. Он холодный, с зазубринами, оставляющими на пальцах следы, как укусы. В кармане жужжит дрон-сканер — где-то рядом есть вода, но до нее еще продираться сквозь барханы битого стекла и спрессованного мусора...

Пять человек могут сойтись у одного монитора или через сеть — неважно. Главное, что чужие руки теперь тянут те же тросы, сверлят те же листы ржавой стали. Кто-то роет шахту, пока другой настраивает турбины: их вой сливается с завыванием бури за стенами. А ты? Ты пытаешься вспомнить, как скреплять балки, чтобы их не сорвало очередным порывом.

Здесь все хрипит и трещит. Генераторы плюются искрами, трубы протекают едким концентратом, а под ногами шевелится грунт — то ли от подземных толчков, то ли от чего-то древнего, что не умерло до конца. Но если зажать в кулаке горсть семян и воткнуть их в почву, пропитанную химикатами... может, прорастут?

Технологии находятся обрывками: чертеж на обгоревшей флешке, алгоритм в памяти разбитого робота. Каждый новый двигатель — это десятки попыток и пальцы в царапинах. Зато когда включаешь первый насос и видишь, как по трубам побежала мутная жидкость — это пахнет победой. Грязной, самодельной, но твоей.

А потом приходит буря. Датчики визжат, экраны мигают красным, и ты бежишь запирать ставни, зная, что если резервные батареи сдадут — все погаснет. Опять. Но утром (если здесь вообще есть утро) находишь на крыше гнездо из проводов и шестеренок: кто-то из своих починил антенну пока ты спал...