MINDMIST

Ты засыпаешь с мыслью, что прошлое — это пыльная книга на верхней полке. Проснешься — и пальцы уже лихорадочно листают страницы, пропитанные чужим потом. Кыванч знал это лучше всех: семь лет он собирал обрывки воспоминаний, как пуговицы с рубашки покойной жены. ALIA — не программа, а шрам, который он превратил в дверь.

Но двери иногда открываются в обе стороны.

Сначала запах миндаля и статики — так пахнет искусственная ностальгия. Потом треск, будто кто-то жует стекло за твоим затылком. Это он. Тот, кто пришел доказать, что даже в цифровом раю люди остаются волками. Три мира, три способа потерять себя:

— Где-то скрипят половицы под сапогами солдат, а в воздухе висит сладковатый душок гниющей плоти... или это просто перегретый процессор?
— Где-то ты нащупываешь в темноте выключатель, а находишь зуб с надкушенной губой.
— Где-то экран мерцает, как сломанный фонарь, и ты не понимаешь: плачешь ты или это дождь за окном 1987 года?

Головоломки здесь — не пазлы, а осколки зеркала. Соберешь один — увидишь свое отражение с ножом в руке. Взаимодействие? Это звучит слишком стерильно. Ты не нажимаешь кнопки — ты копаешься в чужом кармане и находишь смятое письмо с пятнами крови вместо чернил.

А потом... потом остается только тихий звон в ушах и вопрос: если память можно перезаписать, то где гарантия, что твоя собственная — не чужая фантазия?