Somewhere in a Clay Nowhere

Корабль хрустнул при посадке, как пересушенная глина. Планета втягивает тебя в себя — скрипящая под ногами поверхность, воздух, пахнущий обожженной керамикой. Каждый шаг оставляет временный след, но стоит повернуть голову — и тропа уже растворяется в черно-белом мареве.

Здесь всё сопротивляется. Даже деревья, больше похожие на слепленные пальцами скульптуры, будто отшатываются при твоем приближении. Местные? Их речь напоминает треск ломающегося черепка. Ты ловишь ритм, угадываешь смысл по тому, как они склоняют голову или проводят рукой по узору на груди… но ошибёшься — и их пальцы внезапно заостряются, как инструменты гончара.

Мир не просто меняется — он дышит. Идет направо — и холмы разглаживаются в равнину, сворачиваешь налево — и из трещин вырастают башни с глазами вместо окон. В карманах находишь обломки: то ли артефакты, то ли мусор. Один кусок теплится в ладони, другой режет кожу, пока ты пытаешься понять его назначение…

А корабль ждёт. Его раны глубже, чем кажется — для починки нужны не детали, а знания. Те самые, что прячутся в гортанных звуках чужаков и в узорах на стенах их пещер. Но кто сказал, что они хотят делиться?