Anew: The Distant Light

Ты проснешься в скафандре, забитом песком с металлическим привкусом. Где-то трещит перегруженный радиопередатчик, а сквозь забрало просачивается свет — не солнца, а чего-то чужого, выбеленного и холодного. Двадцать световых лет от дома — это не расстояние, это разрыв в реальности.

Планета дышит. Стук механоидных жуков под корой скал, шелест кристаллических водорослей в подземных озерах. Ты будешь продираться сквозь пещеры, где стены пульсируют биолюминесценцией, как живые вены... а потом сорвешься в пропасть, потому что гравитация здесь играет по своим правилам.

Твой корабль — Надежда — лежит грудой обугленного титана. Каждый найденный чип жжет ладонь, будто кусок расплавленного процессора. Вставляешь его в слот, и броня наращивает хитиновые пластины, или реактивный ранец начинает шипеть чуть громче. Выбор всегда болезненный: либо прыгать выше, либо стрелять точнее.

А еще там есть они. Существа из сломанных часов и кошмаров: одни ползают на щупальцах-шестернях, другие кристаллизуют воздух при движении. Сражаться — значит чувствовать, как твое оружие вибрирует в костях, разряжаясь плазмой в упор.

И этот запах после боя — гарь от перегретого ствола смешивается со сладковатым дымком инопланетной плоти.

Между схватками ты найдешь обломки чужой цивилизации... или то, что она оставила после себя. Головоломки здесь не рисуют на стенах — их вырезают в реальности лазерами и гравитационными аномалиями. Запустишь древний механизм — и целый коридор складывается пополам, открывая путь туда, где должен быть потолок.

А потом садишься в шаттл с потрескавшимся стеклом и летишь сквозь пояс астероидов, которые не подчиняются Ньютону. Они медленные, как сонные киты, и ты маневрируешь между ними, чувствуя, как перегрузки давят на ребра...

Сколько раз ты умрешь, прежде чем поймешь язык этой планеты? Ее сила — не в материалах, а в том, как они шепчут тебе на языке электрических импульсов. Соберешь ли достаточно чипов, чтобы снова стать человеком... или станешь чем-то другим?