Red Riding Hood on All Fours

Знаешь эту сказку. Тропинку, корзинку, тревожный сумрак елей. Но здесь лес дышит иначе — влажным теплом, шелестом юбок по траве, приглушенным смешком, который обрывается, будто кто-то прикрыл рость ладонью.

Ты здесь не случайный путник. Ты дровосек, и твой топор знает вес дерева. А теперь он чувствует иной ритм — стук собственной крови в висках, когда замечаешь ее. Красный капюшон давно стал не предостережением, а обещанием. Ее поход к бабушке превратился в странный, извилистый ритуал. Она останавливается. Присаживается на корточки. И корзинка раскрывает не просто пирожки... Оттуда достаются предметы с гладкой, отполированной фактурой, предназначенные для одиноких пауз в пути. Звук? Может, тихое жужжание, сливающееся с гудением шмеля. Или влажный хлюпающий звук, который она сама пытается заглушить учащенным дыханием.

Ты следишь. Решаешь: выйти из-за сосны сейчас или дать ей уйти дальше? Каждый шаг — развилка. Поговорить — и увидеть, как она покусывает нижнюю губу, пряча в траве мокрый от слюны кончик ленты. Пройти мимо — и услышать позади нарочито громкий стон, будто зов... или вызов.

А в конце тропы — избушка. Где бабушка, полная неожиданной энергии, и ее соседка Кэнди с хриплым смехом и руками в муке или чём-то более липком. Их игры — лишь прелюдия к главному гостю. Волк приходит не чтобы съесть. Он чтобы присоединиться. И тогда скромное жилище становится тесным, жарким лабиринтом из сплетенных тел, где ты уже не наблюдатель, а участник.

Твои пальцы будут листать галерею собственных побед — или поражений? Каждое изображение там пахнет по-разному: сосновая смола, женский пот, сладкий миндаль с подушки Кэнди. Ты научишься различать оттенки стонов: от сдавленного всхлипа до протяжного воя, в котором тонут все голоса.

И помнишь ту самую корзинку? Её содержимое теперь ключ. Дай девушке один предмет — получишь невинный смех и побег. Другой — её глаза остекленеют, а пальцы вцепится в мох так, что побелеть костяшки... История не течёт, она пульсирует. Рвано. В такт ударам по натянутой коже барабана или чему-то ещё более живому.

Здесь каждый диалог — петля на пути. Каждая тишина — вопрос без слов. И лес ждёт... Не твоих дров, а твоего выбора: остаться в кустах наблюдателем или погрузиться в эту густую, терпкую плоть сказки с головой