CoRoT

Ты очнешься на холодном каменном полу, и первое, что почувствуешь — не боль, а запах. Сырость, пахнущая погребенной землей и старыми книгами, которые уже начали гнить изнутри. Ты не помнишь, как сюда попал. Ты просто здесь.

А дом... он жив. Нет, в нем нет скрипучих половиц и скрипящих дверей — только тишина, такая густая, что она давит на барабанные перепонки. Но стоит тебе отвернуться от коридора, как в поле зрения краем глаза заползает иная геометрия. Стена, которой только что не было. Дверной проем, ведущий теперь в тупик. Это пространство дышит за твоей спиной, и ты чувствуешь это кожей — легкий сквозняк-призрак, шепчущий по шее.

Твоя единственная нить в этом лабиринте — старые аудиокассеты. Они разбросаны тут и там, как выпавшие зубы дома. Вставляешь одну в плеер, нажимаешь play, и в наушниках разрывается тишина чужим голосом. Он может рассказывать о чем-то обыденном, но ты слышишь под текстом дрожь — тот самый страх, который сейчас начинает пускать корни у тебя под ребрами. Каждая запись — это обрывок памяти не дома даже, а чего-то большего. И ты собираешь эту мозаику, пока тень в углу комнаты не становится чуть темнее обычного.

Главный враг здесь не монстр. Это само одиночество, которое начинает звенеть в ушах после часа блужданий. Это уверенность, что за тобой наблюдают из самой пустоты, из щели между обоями и стеной. А что если эти искажения — не произвол? Что если комната меняется именно потому, что услышала твое дыхание? Проанализируй это. Попробуй.

Ты идешь вперед, а стены смыкаются чуть уже. Воздух становится сладковатым и спертым, будто в легких оседает пыль десятилетий. Нашел новую кассету? Отлично. Но помни: пока ты слушаешь прошлое, настоящее тихо перестраивается у тебя за спиной. Готов ли ты обернуться?

Цель — собрать историю. Причину своего присутствия. Но дом не хочет отпускать своих гостей — он их переваривает медленно, подменяя реальность за твоим плечом. И однажды ты поймешь, что эти голоса на пленках... они звучат до жучего знакомо.

Просто продолжай слушать.
Просто продолжай идти.
Пока не станет ясно, кто кого исследует