Doge Storm

Тебе вручают бразды правления… если это можно назвать правлением. Ты чувствуешь вес каждого дня, как будто перекладываешь мокрые камни. Пятнадцать департаментов, двести сорок ведомств — это не структура, это живой, дышащий организм, и ты внутри его, слышишь скрип его костей и шепот в вентиляционных шахтах.

Каждое утро к тебе приходит новый чиновник. Отчеты пахнут то пылью архивов, то резкой озоной перегруженных серверов. Один бормочет о статистике рождаемости, другой — о запасах стратегического зерна. Их слова — это не просто цифры, а текстура под пальцами: шершавая, холодная, иногда обжигающе гладкая.

И каждый день — выбор. Кого-то уволить горстями, будто стряхивая пыль с рукава… а кого-то — вырвать с корнем, распустив целый отдел. Слышишь этот тихий щелчок? Это не цифры в таблице меняются. Это судьбы. Сократишь библиотекарей на двадцать человек — казна вздохнет облегченно, но где-то в подвале потом найдут затопленные книги… и эффективность управления незаметно просядет, как проседает пол в старом доме.

А можно пойти ва-банк. Ликвидировать целое министерство. И тогда… тогда бывает по-разному. Иногда наступает звенящая пустота, а иногда — случается чудо. Будто разрезаешь опухоль, и организм внезапно оживает. Или содрогается в лихорадке.

Последствия приходят позже. Через день, через три… никогда не знаешь точно. Твое решение сегодня аукнется через сорок восемь часов неожиданным отчетом, который положит тебе на стол с едва заметной усмешкой. Штормовой всплеск экспорта… или тихая кража данных.

И ты сидишь и думаешь: а что важнее? Цифра госдолга, которая пульсирует, как migraine behind the eyes? Или призрачный уровень поддержки, который ты ощущаешь кожей — по гулу за окном, по выражению лиц охранников? Управлять этим — все равно что пытаться удержать в руках студень… он постоянно норовит выскользнуть. И кажется, что любое твое действие лишь приближает коллапс… или отдаляет его на один шаг. Всего двести сорок ходов. Сделаешь ли ты хоть один по-настоящему верный?