The Ghost's Intimate Cure

Ты всегда был не тем, кого зовут в час нужды. Скорее тем, кого вышвыривают за дверь с позором и парой гнилых монет в кармане. И вот ты здесь, в палате, где воздух густеет до железа, а запах старых лекарств смешивается со сладковатым душком тления. Твоя единственная молитва — это шепоток, которым ты считаешь чужие деньги.

Но на этот раз стены ответили. Шепотом из щелей, скрипом половиц под незримой тяжестью. Ты ошибся, и цена ошибки — твоя горячая кровь на холодном кафеле.

Каждая из них — это незаживающая рана в самой ткани этого места. Незаконченное письмо, невысказанная обида, последний вздох, застрявший в горле. Они не просто хотят твоей смерти. Они хотят, чтобы ты их услышал. А услышав… почувствовал.

Изучение? Это не про пыльные архивы. Это про то, как заставить свои пальцы не трястись, пока ты проводишь ладонью по стене, ощущая под штукатуркой ледяную влагу чужого отчаяния. Освященные пули? Жалкие искры против урагана ярости, но иногда именно искра — все, что отделяет тебя от вечности.

И главный инструмент… ритуал. Когда ловушка захлопнулась и вольный дух прижат к земле святой тяжестью, начинается самое странное. Ты приближаешься к источнику холода, который обжигает кожу. Глубинная хворь духа требует столь же глубокого лечения… физического и безжалостного в своей откровенности. Это акт исцеления через предельную близость, где твое тело становится проводником, вытягивающим яд старой боли пиком животного наслаждения.

Превратишь ли ты их агонию в экстаз? Сможешь ли найти в себе не сострадание — нет, его здесь давно нет — а ту алчную жилку, что заставит рискнуть всем ради награды? В конце концов, разве есть разница между экзорцистом и мошенником? Оба продают надежду. Просто один из них расплачивается за нее собственной шкурой.