tuna hake's underwater

Ты — рыба. Точнее, кусок мышц и чешуи, сжатый в воде, как пружина. Глубина давит на ребра, но ты копишь это давление в хвосте, в плавниках, в каждом изгибе позвоночника… пока не выстрелишь вверх, сквозь толщу, в воздух, где вдруг понимаешь: летать тяжелее, чем плавать.

Вода здесь не просто пространство — она топливо. Каждый вираж отдает дрожью в брюхе, каждый рывок оставляет за собой шлейф пузырей, хрустящих на слух как лопнутая упаковка. Набираешь скорость, цепляясь за потоки, скользишь по подводным выступам (они холодные, даже через экран чувствуешь этот металлический привкус), и вот уже поверхность близко… или нет? Иногда кажется, будто океан нарочно тянет тебя обратно — сопротивляется.

А потом — невесомость. Тело вдруг становится слишком легким, неуправляемым. Кувыркаешься, бьешь хвостом по воздуху (он такой плотный после воды), ловишь момент для приземления. Зачем? Чтобы снова нырнуть. Потому что счет — эта абстракция — вдруг превращается в зуд под кожей. Разве можно остановиться, если последний прыжок был на 0.3 секунды короче идеала?

Локации меняются: то мутная заводь с тиной, липкой как варенье, то прозрачная бездна, где солнечный свет дробится о кораллы. Но разница только в текстурах — механики те же. Даже другие рыбы управляются так же… хоть их жабры шевелятся иначе.

Кто решил, что подводные жители должны соревноваться в акробатике? Возможно, тот же человек, который положил рейлы на дно океана. Скользишь по ним — и смешно осознавать: где-то есть вселенная, где акулы катаются на перилах…