Wednesdays

Ты заходишь в парк — и сразу чувствуешь запах пережаренного масла, смешанный с пластиковой сладостью попкорна. Где-то скрипит карусель, но звук будто приглушён ватой. Всё здесь должно быть весёлым, но почему-то ладони становятся липкими...

Двадцать лет спустя Тим возвращается. Не потому что хочет — просто ноги сами несут его к этим ржавым воротам. Ты щёлкаешь пиксельными переключателями, а экран вдруг рвётся в чёрно-белые комиксные панели. Воспоминания? Они больше похожи на осколки стекла, которые впиваются под кожу, если сжать кулак слишком сильно.

Ты собираешь историю по кусочкам, как рассыпанные пуговицы в темноте. Вот мать Тима отворачивается к окну — её плечо напряжено, будто она держит на спине невидимый груз. А вот дядя смеётся слишком громко, и смех оставляет во рту привкус металла...

Ты можешь переключиться на другого персонажа — и вдруг понимаешь: они все видели. Просто смотрели чуть левее, чуть мимо. Почему никто не сказал ни слова? Игра не отвечает — она заставляет тебя копаться в этих молчаливых паузах, где правда прячется между строчками диалогов.

Пиксельный парк мерцает, как старая плёнка. Комиксные кадры резкие, угловатые — иногда в них не хватает фрагментов, будто кто-то вырвал страницы из дневника. Ты сам решаешь, в каком порядке складывать мозаику: начать с безобидных аттракционов или сразу полезть в тёмный тоннель, от которого сводит живот...

Здесь нет сцен насилия — только отголоски. Шепот за стеной. Внезапно выключенный свет в комнате. Игра не кричит — она шепчет тебе на ухо, пока ты листаешь меню с якобы "безопасными" вариантами ответов. А потом спрашивает: ты уверен, что хочешь это помнить?