Wings Over Europe

Стальные птицы холодной войны дрожат в воздухе — не от страха, а от рева форсажа. Ты чувствуешь, как кресло впивается в спину, когда послеburner выжимает из F-104 последние капли керосина. Где-то там, внизу, затянутые дымкой леса Гессена уже прошиты красными нитями радарных лучей...

Запах горячего металла и озона. Гулкий щелчок — это Sparrow сорвалась с направляющей, оставляя за собой хвост белого яда. Ты не видишь противника, только прерывистый писк радиолокационного замка. А потом — резкий удар в живот, когда перегрузка прижимает к приборной панели...

1968 год пахнет гарью и авиационным топливом. Вертолетные площадки под Касселем горят, как спичечные коробки — ты бросаешь на них кассетные бомбы с расчетливостью мясника. Но Советы не дремлют: их зенитки бьют по тебе листами стального дождя. Помнишь эти звуки? Шуршание снарядов SA-2, похожее на рвущуюся бумагу...

Три кампании — три вкуса апокалипсиса. В 62-м твой F-86 дрожит под ударами МиГ-19, в 79-м F-4 несется сквозь стену зенитного огня с гранатометной точностью. А между ними — 68-й: здесь все уже серьезно. Здесь можно приказать ведомому сбросить подвесные баки прямо над колонной Т-55... или бросить его прикрывать тебя, пока ты уходишь на бреющем, цепляя крылом верхушки сосен.

Физика здесь — не абстракция. Это дрожь рук на ручке управления, когда сажаешь перегруженный бомбами Phantom на полосу, засыпанную дистанционными минами. Это внезапная легкость в животе после сброса топливных баков... и горькое послевкусие, когда понимаешь, что обратного пути нет.

Лазерные бомбы? Да, они здесь есть — но попробуй удержать луч на танке, который уже разворачивает башню в твою сторону. Maverick свистит в наушниках, требуя цели... а ты в этот момент слепнешь от вспышки "дружественного" ядерного взрыва где-то под Бременом...