Without a Voice

Ты просыпаешься не в шелках, а в гнилых листьях — и каждый хруст под босыми ступнями напоминает, что принцессой тебя больше не назовут. Лес пахнет сыростью и перезрелой ежевикой, но через неделю ты научишься различать в этом аромате железный привкус крови.

Голод сводит живот узлом, пальцы вцепляются в кору деревьев, оставляя под ногтями занозы. Ты уже привыкла к этому... пока не находишь у ручья следы чужих босых ног — чуть крупнее твоих, с вывернутым носком, будто хозяйка шагала на цыпочках.

Она появляется без звука: тепло ее дыхания на затылке смешивается с запахом дыма и чего-то сладковатого — как будто гниющие груши. Ее смех стекает за шиворот струйкой ледяной воды. "Спасение"? Нет, слишком просто.

Каждый из семи дней — это игра в четыре руки, где ты пытаешься угадать правила. Ее пальцы скользят по твоему запястью, оставляя синяки-подсказки; губы шепчут сказки, от которых зубы сводит как от неспелой айвы. А потом — резкий поворот: ноготь вдоль ребер, укус в место между плечом и шеей... Разве так ведут себя феи-спасительницы?

Ты выбираешь: оттолкнуть или притянуть ближе. Каждое "да" растворяет границы — ее зубы в твоей губе уже не больно, ее слезы на твоей коже солонее собственных. Но лес шепчет предупреждения скрипом веток... или это кости трещат под чьими-то ступнями?

Восемь финалов спрятаны в этих семи днях — как иголки в стоге сена. Один неверный шаг, и ты проваливаешься сквозь иллюзию выбора: ее руки становятся клеткой, твой стон — ключом в замке. Или находишь под ее кожей нечто такое... что заставит сожалеть о каждом прикосновении.

Рисунки здесь — не украшения, а следы от чьих-то пальцев на твоем горле: 12 моментов, когда можно было еще свернуть. Но разве устоишь перед улыбкой, которая обнажает чуть слишком острые клыки?