Snapshot

Ты управляешь Пиком — роботом с камерой вместо сердца. Его мир давно застыл в ржавой тишине: скрип платформ под ногами, шелест пыли в мертвом воздухе... а потом щелчок затвора разрывает реальность.

Фотографируешь огненный шар — и он теперь твой. Переворачиваешь снимок в воздухе, и пламя летит назад, прожигая путь сквозь баррикады из ящиков. Забыл, куда положил ключ? Выгрузи его из памяти камеры — три слота, как три кармана в потертом пальто. Один для камня, другой для вращающегося шипастого колеса, третий… вдруг пригодится?

Здесь нельзя просто прыгать. Нужно красть куски мира и подсовывать их под ноги. Собирать лестницы из обломков, ловить момент, когда маятник-убийца застынет в верхней точке — быстрее, щелк! — и теперь он висит у тебя в инвентаре, беззвучно покачиваясь.

Сто уровней. Четыре мира, каждый — как сломанный механизм: шестерни не сходятся, мосты рушатся под весом воспоминаний. А еще эти часы… Они тикают у тебя в затылке даже после перезапуска уровня. Потому что смерть здесь — не конец, а резкий кадр, который ты вырываешь из пленки и комкаешь в кулаке.

— Зачем тащить ящик через всю карту, если можно сфотографировать дверь и поставить ее перед собой? Увы, не работает… или ты просто не нашел нужный ракурс?

Где-то между четвертым десятком уровней понимаешь: камера — это не инструмент. Это новый орган чувств. Ты начинаешь видеть мир как набор съемных деталей. Или это мир видит тебя так?