Peaks of Yore

Ты чувствуешь, как ветер рвет воротник куртки, а пальцы цепляются за камень — не просто пиксели, а холодный, шершавый монолит, оставляющий на коже следы. 1887 год. Альпинизм еще пахнет кожей ботинок и порохом фотокамер: здесь нет страховочных систем, только твоя хватка и упрямство.

Великие Галовы. Они дышат. Снежные поля вдруг обрываются пропастью, скалы скрипят под весом, а где-то внизу звенят котелки в рюкзаке товарища. Ты встретишь их — таких же безумцев, с глазами, горящими от высоты. Одни поделятся табаком у костра, другие исчезнут в тумане... навсегда.

Каждый выступ — это выбор: натянуть мышцы как тетиву или сдаться. Веревка вьется змеей по камням, ледоруб оставляет на льду зубчатые шрамы. А потом — хижина. Пахнет смолой и мокрой шерстью. Развесишь на стенах билеты из горных трактиров, сломанные карабины... музей твоих ошибок.

Здесь нет «респавна». Падение — это хруст костей под аккомпанемент эха. Но когда доберешься до вершины, поймешь: игра не про победу. Она про то, как твое горло перехватывает от восторга при виде рассвета над облаками... а потом ты находишь в расщелине чей-то пожелтевший дневник и понимаешь — ты не первый. И не последний.

Фотографии будто выцвели от времени, даже пиксели здесь будто покрыты патиной. И да, это симулятор... но почему тогда ладони потеют?