1971: Indian Naval Front

Стальные волны хрустят под килем, соленые брызги въедаются в кожу. Ты не просто командуешь кораблем — ты становишься им: дрожь палубы под ногами, скрежет поворотных механизмов башен, едкий запах пороха, который не выветрится еще неделю.

Тридцать секунд до столкновения с пакистанским эсминцем. Сорок калибр ревет, выплевывая огонь — а в наушниках трещит морзянка, и кто-то слишком громко дышит.

Воздух. Здесь все иначе: кабина Sea Hawk теснит плечи, приборная доска мерцает, как новогодняя гирлянда. Ты давишь на гашетку — ракеты срываются с крыльев, а где-то внизу крошечные кораблики оставляют на воде жирные масляные следы...

А потом тишина. Только гидролокатор стучит, как надоедливый сосед. Торпеды уже в воде — они плывут сами, а ты лишь прислушиваешься к этому бульканью, будто держишь за руку спящего ребенка.

Кто сказал, что война — это про стратегические карты? Здесь все решает вздрагивание стрелки компаса, внезапная тень на радаре, крик радиста: «Они уже здесь!».

Ты помнишь вкус железа во рту? Это адреналин или просто кровь из разбитой губы — неважно. Важно то, как дрожат пальцы после первого боя... и как они перестают дрожать перед пятым.

Разве можно передать бумажными сводками гул вертолетных лопастей над затопленной подлодкой? Или тошнотворную легкость в животе, когда твой эсминец вдруг кренится на левый борт...

Попробуй угадать: где здесь правда, а где — твои фантазии? В конце концов, история пишется теми, кто выжил. Или теми, кто хорошо притворяется.