A Plague Tale: Innocence

Ты почувствуешь запах горелой плоти еще до того, как увидишь первый труп. Вонь въедается в одежду, в волосы, в кожу — от нее не спрячешься. Франция, 1349 год. Улицы скользкие от разложившейся плоти, а в переулках шелестит что-то... живое. Тысячи коготков, миллионы желтых зубов. Крысы. Они заползают под кожу, даже когда их нет на экране.

Гюго дрожит у тебя за спиной — мальчишка не выходит из комнаты годами, а теперь бежит сквозь ад. Его дыхание прерывистое, ладони липкие от страха. Амиция крепче, но ее сила не в кулаках. Ты научишься прятаться в тенях, бросать камень ровно так, чтобы фонарь упал и осветил путь... или чтобы солдат оступился прямо в кишащую нору.

Инквизиция — это не просто люди в рясах. Их доспехи скрипят, как двери склепа, а глаза пустые — будто уже мертвые. Но костры Святого Престола кажутся детской забавой по сравнению с тем, что ждет дальше.

Ты будешь ненавидеть темноту и бояться света. Огонь привлекает людей, а без него — приходят они. Полчища. Море спин, хвостов, голодных ртов... пять тысяч? Десять? Экран не вмещает. Алхимия поможет — смешаешь смолу и серу, создашь взрыв или дымовую завесу... но формулы не спасут от главного: ты везешь в руках ребенка через мир, где дети горят на площадях.

Здесь красиво — если красота это резные церковные скамьи под слоем пепла, фрески с мучениками и лужи крови на камнях. Головоломки заставят думать быстро: крысы пожирают дерево за секунды, а Гюго не может долго бежать... его кашель выдает вас обоих.

Ты запомнишь скрип телеги с трупами. Хруст костей под сапогами. Как Амиция стискивает зубы, когда тащит брата через реку из тел... а он вдруг перестает бояться крыс.

— Почему?

Лучше бы ты не узнавал ответа.