Kill Me If You Can

День начинается с хруста ветки под ботинком — ты еще не знаешь, станет ли этот звук твоей последней ошибкой. Восемь зон, восемь оттенков смерти: здесь ржавый металл впивается в ладони, когда разбираешь завалы, там сладковатый запах гниющих фруктов маскирует вонь мертвецов.

Ты копаешься в развалинах супермаркета, а солнце уже капает за горизонт, как расплавленный свинец. Успеть бы до темноты… Но разве можно успеть? Каждый гвоздь, каждая консервная банка — это минута жизни для твоих людей. Один строит баррикады, дрожащими пальцами закручивая проволоку, другой — ставит ловушки, прислушиваясь к далекому скрежету когтей по асфальту.

Ночь. Ты слышишь их дыхание — вернее, его отсутствие. Холодный ветер доносит шепот: не язык, а просто воздух, вырывающийся через разорванные глотки. Они идут волнами, как прилив, только вместо воды — кости и плоть. Твои стены трещат… А ведь утром казалось, что досок хватит.

Почему всегда не хватает? Почему самый ценный ресурс здесь — не еда, не боеприпасы, а тихий смех того парня с перебинтованной рукой? Он знает что-то, чего не знаешь ты. Или просто уже сошел с ума.

Леса шелестят листьями-ножами. Города скрипят разбитыми витринами, будто стиснув зубы. Ты идешь на риск — потому что иначе сдохнешь от голода, а не от клыков. Но разве есть разница?