The Sun at Night

Кожа под металлом чешется. Ты чувствуешь, как холодные шестерёнки скребут по рёбрам при каждом прыжке — но это уже не та Лайка, что скулила в тесной кабине спутника. Теперь она хрипит моторным смешком, когда рвёт глотку очередному медведю-мутанту.

Советские учёные нашли что-то липкое и пульсирующее в глубинах Сибири. Энергия, которая сожгла Лондон за три минуты. Парижские бульвары теперь пахнут гарью и водкой, а где-то под руинами Пентагона до сих пор звенят недобитые терминалы… Но кто-то должен был остаться. Хвостатый киборг с плазменной пушкой вместо хвоста — идеальный кандидат.

Ты ползёшь по вентиляции военной базы, и потёки конденсата стекают по спине, как чужие воспоминания. Здесь темно. Слишком тихо. И вдруг — скрежет бронированных сапог по бетону, запах перегретого масла. Ты замираешь, но это бесполезно: они чуют батареи у тебя в животе. Нано-батареи. Валюту этого безумия.

Пробираться через канализацию — значит дышать чем-то густым, что липнет к горлу. В замке с разбитыми витражами сквозняк воет, будто призрак марксизма. А на кладбище… там не хоронят. Там собирают. Из обрывков плоти и проводов.

Четыре миссии? Шутка. Каждая карта — лабиринт из ржавых дверей и ловушек, где даже воздух заряжен статикой предательства. Ты находишь записку: «Лайка, они знают про твой чип». Чей это почерк? Может, того учёного с дрожащими руками, что подарил тебе двойной прыжок…

А потом приходят медведи. Их рёв разрывает барабанные перепонки, а шерсть пахнет озоновым ожогом. Но у тебя есть гранатомёт. Или плазменный резак. Или просто клыки — если кончились патроны.

Прокачка — это не дерево навыков. Это голод. Ты глотаешь батареи, и тело отвечает новыми щелчками трансформации…