Disgraced

Клинок входит в плоть с мокрым хрустом — ты уже не помнишь, чья это шея. Ветер гонит пепел сожженных деревень, а на ладонях въелся липкий запах пороха. Ты солдат. Или был им. Сёгун приказал вырезать целую деревню — за подать, которую те крестьяне не смогли собрать. Их глаза до сих пор снились по ночам?

Теперь твой меч выбирает сторону сам.

Здесь нет благородных самурайских кодексов — только грязь под ногтями и предательство, пахнущее рисовой водкой. Ты собираешь их: беглых ниндзя с перебитыми пальцами, проституток, знающих все тропы, монахов, у которых молитвы сменились на ярость. Их голоса сливаются в шепот за твоей спиной: *он ведет нас к виселице или к свободе?*

Ты идешь по краю. Планируешь набеги между глотками холодного чая — карты испещрены пометками, как шрамами. Кончики пальцев скользят по рукояти: сегодня ночью снова придется убивать бывших товарищей. Их доспехи скрипят одинаково...

А потом — внезапная тишина перед штурмом. Сердце бьется в горле, но ты не можешь ошибиться. Не сейчас. Не когда в твоих руках судьбы этих полуголых оборванцев с луками из бамбука.

Выбор всегда за тобой: поджечь склады сёгуна или спасти заложников? Ударить в спину или встретиться лицом к лицу? Здесь нет правильных ответов — только кровь на клинке и хрипы умирающих.

Готов ли ты заплатить цену?