HEVN

Ты просыпаешься с хрустом льда в легких. Криокапсула шипит, как раненый зверь, а сквозь запотевшее стекло мерцает аварийная лампа — прерывисто, будто кто-то давит пальцем на веко. Себастьян Мар. Это твое имя, но оно кажется чужим, пока пальцы не нащупывают шрам под ребрами — старый, неровный, как карта забытой войны...

Земля далеко. Там, где океаны стали ядовитыми лужами, а корпорации грызут друг другу глотки за крохи нового минерала. Ты всего лишь шахтер. Вернее, был им. Сейчас станция — это металлический труп, пропитанный запахом озона и чего-то сладковатого... гниющего? Коллеги не отвечают на рацию. Зато отвечают *они* — скребущиеся за переборками, шепчущие на частотах, которые ловит только сломанный коммуникатор.

Ты вылезаешь, и пол обжигает босые ступни. Вентиляция захлебывается, выплевывая клубы пыли с привкусом железа. Здесь нет здоровья в привычном смысле — только кусочки тела, каждый со своей болью: рука дрожит от перелома, в глазах плывут черные пятна, а желудок сводит от голода так сильно, что тошнота подкатывает к горлу...

Но ты живешь. Пока живешь.

Станция не любит гостей. Лифты отказываются работать без жертвы — банальный пароль или кусок плоти из биометрического сканера? Терминалы моргают насмешливыми ошибками, но если прислушаться к их жужжанию... там ритм, почти музыкальный. Взломать? Или найти того самого инженера, чей бейджик валяется возле разорванного люка?

Оружие здесь — это то, что было под рукой: плазменный резак оставляет после врагов лужицы сизого дыма, а гидравлический молот превращает кости в мокрое крошево. Но патроны — это воздух, вода, таблетки от радиации... Каждый выстрел отнимает у тебя минуты жизни.

А еще станция помнит. Обрывки голосов в динамиках: кто-то смеялся здесь за день до катастрофы. Коридоры хранят следы когтей — слишком крупных для человека. И этот звук... как будто что-то тяжелое волочится по вентиляции прямо над тобой...