Stellar Overload

Ты просыпаешься на мягкой траве, втягиваешь воздух — пахнет перезрелыми ягодами и металлом, будто кто-то раздавил шестерёнки под солнцем. Меркс. Твой дом. Но уже не твой: в небе висит чёрная капля корабля, а из-за холмов доносится скрежет... нет, не механизмов. Челюстей.

Первая планета обманчиво добра: пещеры шепчут эхом капель, а в сумерках светятся грибы, как забытые лампы. Ты копаешь, ломаешь, собираешь — пальцы сами запоминают вес руды. Потом приходят они. Роботы не ходят — рубят шаг, будто земля им мстит за каждый след. Их броню нельзя пробить камнем, но можно расплавить... если найдешь синий кристалл с запахом озона.

Кто-то выжил. В развалинах барахтается старик с лицом в морщинах-схемах: «Эй, космонавт!» — бросает тебе ржавый пистолет. Ствол теплый, будто его только выпустили из 3D-принтера. Квест? Нет, просьба. Умирающие не дают заданий — они шепчут координаты и закрывают глаза.

Каждая новая планета — это кожный покров вселенной: где-то она чешется песчаными бурями, где-то стынет ледяными шипами. Ты учишься варить зелья из того, что есть — жидкость пузырится, обжигает слизистую аммиачной горечью... Зато после нее даже ржавые доспехи кажутся вторым телом.

А ещё там есть сундуки. Чёрные ящики с щелчком замка — как ребро, которое не должно торчать из земли. Внутри: схема гранаты или кусок мяса? Иногда и то, и другое... если успеешь отдернуть руку до щелчка челюстей.

С друзьями веселее: их смех заглушает вой турбин над головой, а в погоне за ресурсами кто-то всегда падает в лаву. Но когда наступает ночь (а она наступает резко, будто кто-то выдернул вилку), вы строите крепость из всего подряд — и вот уже стены пахнут смолой и страхом...

Главное — не забывать: эти миры квадратные только снаружи.