Problem Here

Ты чувствуешь, как корабль дрожит в предсмертной агонии — где-то трещит обшивка, где-то шипит разорванный трубопровод. Воздух пахнет гарью и озоном, а под ногами скользкая пленка гидрогеля, вытекшего из поврежденных систем. Шесть человек в тесном металлическом гробу, и у каждого пульс стучит в висках...

Кто-то должен чинить щиты, пока другие отчаянно латают пробоины. Но руки дрожат — не от страха, нет. От адреналина, который жжет кровь. Одна ошибка, и вакуум сорвет дверь шлюза вместе с тем, кто не успел отпрыгнуть.

А потом — тихий шепот в рации: «Меня... что-то укусило». Голос звучит чужим. Теперь среди вас шагает чума, притворяющаяся человеком. Она прячется за маской нормальности, но ты ловишь взгляд — слишком острый, слишком голодный. Кто это? Тот, что только что передавал тебе плазменный паяльник? Или та, что молча копошилась в сервоприводах?

У тебя всего один разряд шокера. Один шанс угадать.

Скрип металла под ногами превращается в навязчивый ритм — как будто сам корабль отсчитывает секунды до конца. Вентиляция хрипит, выкачивая последний кислород... или это уже галлюцинации? Ты идешь по коридору, цепляясь за стены (липкие от конденсата), и понимаешь: сейчас либо вырвешь провода из потрохов реактора голыми руками, либо услышишь, как трещина расходится по стеклу иллюминатора...

И да — этот стук в дверях технического отсека. Ты точно один там был?