No Man's Island

Ты проснешься на берегу с солоноватым привкусом крови во рту — песок липнет к ладоням, а в ушах еще звенит от шторма. Остров не просто живет. Он дышит: треск веток под чьей-то невидимой лапой, запах гниющих водорослей, смешанный с ароматом дикого чеснока… И этот взгляд. Тот, что ощущается между лопаток, даже когда вокруг пусто.

Здесь все хочет тебя съесть. Или просто убить для развлечения. Ты быстро научишься различать шелест лиан от шипения чего-то многоногого в кустах — но это не спасет от внезапного холода, когда солнце скроется за тучами, а пальцы начнут неметь от сырости.

Камни. Дерево. Кость. Ты превратишь их в инструменты, а потом — в оружие. Первое копье сломается о панцирь крабоподобной твари, второе проржавеет после дождя… Но однажды ты поймешь ритм: как сухожилия зверя натягиваются перед прыжком, как трещит костер, на котором жарится мясо, еще вчера бывшее твоим охотником.

Запомни: голод — это не урчание в животе. Это дрожь в коленях, когда пытаешься прицелиться из самодельного лука. Жажда — не просто сухость во рту, а песок под веками после ночи у огня. А усталость? Она стекает по позвоночнику тяжелее, чем пот, когда тащишь на спине очередной груз через болото, где вода вдруг оказывается теплой… и шевелится.

Ты найдешь семена в птичьих гнездах и поймешь, что морковь здесь синяя. Научишься различать ядовитые грибы по едва уловимому горьковатому запаху — если повезет. А еще… эти сны. Те самые, где ты бежишь по лесу из черных деревьев, а с неба капает что-то липкое. Проснешься — и увидишь такие же капли на своем убежище.

Но главное — остров меняется. Сегодня ты рубишь бамбук в тумане, завтра проваливаешься по пояс в снег посему же месту. И всегда есть выбор: залезть на скалу с облупившейся корой (она хрустит под ногтями) или спуститься в пещеру, где пахнет медью и старыми ранами…