Amerzone: The Explorer’s Legacy

Ты чувствуешь запах мокрого камня и прелых листьев, еще даже не ступив на остров. Пальцы сами сжимают блокнот — будто он удержит от падения в эту зеленую бездну. Старик перед тобой дышит тяжело, его голос трется о тиканье настенных часов, как песок в шестеренках. Он украл яйцо. Теперь это твоя история.

Гидрафлот скрипит при повороте, будто недоволен маршрутом. Металл теплый под ладонью — живой. Нажмешь рычаг, и крылья расправятся с хрустом суставов. Ветер бьет в лицо, а где-то внизу мелькают тени тех самых птиц… или тебе кажется?

Попробуй припарковаться на отвесной скале. Крюк впивается в камень с глухим стуком, машина кренится — сердце проваливается в живот. Зато отсюда видно руины, затянутые лианами как старыми бинтами. Кто-то оставил там журнал с пометками «не верь ему».

Вода здесь черная от коряг. Парусник скользит бесшумно, только мотор урчит где-то внутри, как голодный зверь. На берегу — следы: три пальца, каждый размером с твою ладонь. Ты включаешь фонарь… и свет выхватывает из темноты пустое гнездо.

Головоломки не щелкают как замки. Они шипят, переливаются, обманывают — повернешь шестерню, а каменная дверь не открывается, лишь глухо стонет. Может, ключ не там? Или не «что», а «когда»?

Старик говорил про искупление. Но здесь, в сыром воздухе, где каждое эхо похоже на чей-то смех… ты начинаешь понимать: прощение не лежит на поверхности. Его зарыли глубже яйца.