Pereulok: The Series

Пахнет типографской краской и перегоревшим керосином — где-то в подвале скрипят станки, но это не фальшивые ассигнации. Там печатают то, за что можно исчезнуть до рассвета. Ты услышишь этот скрежет, если выберешь Софью: ее пальцы запоминают каждый щелчок замка в отцовском кабинете, а в горле стоит ком от непроизнесенных слов.

Три судьбы сплетаются на пыльной улице, где воздух дрожит от жары и спиртного дыхания Ивана Ивановича. Чиновник с трясущимися руками роется в бумагах, но цифры расплываются — может, от коньяка, а может, от страха. Его дочь знает слишком много. Сын лавочника Осип давит в кармане стетоскоп, будто хочет раздавить собственную нерешительность.

Кликаешь на запотевшее окно — за ним мелькает тень с пачкой запрещенных брошюр. Нажимаешь пробел — Осип роняет пузырек с опием, стекло звякает по полуборднику. Здесь каждый жест оставляет след: сажа на подкладке мундира, чернильные пятна на запястьях, треск переплетаемой книги под прилавком.

А ты уверен, что хочешь играть за того, кто пишет доносы? Или за того, кто их получает? Мир не статичен — дворник заметает следы вчерашней облавы, а из трактира доносится обрывок политической частушки. Переключаешь персонажа — и внезапно понимаешь: подвал Сидора освещает не лучина, а коптящая электролампа. Прогресс здесь незаконен, как и правда.

Сколько раз можно проходить одну и ту же неделю 1901 года? Столько, сколько понадобится, чтобы заметить: трещина на фасаде дома №4 повторяет контур имперского орла...