Second Front

Песок хрустит под гусеницами «Панцерграфа», а в воздухе — запах солярки и пороха. Ты не просто расставляешь солдат на клетчатом поле, ты чувствуешь, как их дыхание учащается перед атакой. Шестьдесят ходов — это не цифры, это смена дня и ночи, когда тени становятся длиннее, а усталость въедается в кости...

Выбираешь: бросить резерв в мясорубку или отступить, зная, что мораль роты уже на нуле. Немцы, американцы, русские — у каждой нации свой вкус к победе. Танки? Да, их сотни. Но «Шерман» — не просто железная коробка, он дрожит при выстреле, а экипаж внутри потеет от страха.

Редактор — это не инструмент, это соблазн. Нарисуешь карту, расставишь декорации: разбитый трамвай, церковь без купола... А потом услышишь, как пули цокают по кирпичам.

Двадцать два типа местности — это не справочник географа. Это грязь, которая липнет к сапогам, и снег, слепящий при свете прожекторов. Попробуешь вести «Ягдтигер» через болото? Его стальные бока будут скрипеть от напряжения...

Ты точно готов к такому?