Сварог: Языческие войны

Кровь впитывается в землю, но жажда войны не утоляется. Лужевяне и кранки — две стороны одного проклятого меча, рубящего и своих, и чужих. Даже дым от печей здесь пахнет страхом: кто знает, чей дом загорится следующим?

Ты слышишь стук топоров, скрип телег, хруст костей под копытами. Мирные? Их нет. Только те, кто еще не схватил оружие. Алтарь Сварога чернеет от копоти свечей — каждый день к нему приползают новые беженцы, шепчущие молитвы сквозь сломанные зубы.

Собираешь ресурсы? Это не просто цифры в углу экрана. Каждое бревно — спина дровосека, сгорбленная под непогодой. Каждая руда — синие пальцы шахтера, обожженные холодом камня. Женщины рожают прямо в поле, потому что хижины заняты… другими делами. Отправишь пару в темноту — получишь ребенка. Через год он уже будет таскать камни для твоего нового дозорного поста.

Армия — не безликие юниты. Вот Гнедко: кривой на одну ногу, но бьется как бешеный. А вот Славун — дрожит перед каждой атакой, но если побежит, увлечет за собой пол-отряда. Их мечи тупятся о ребра, стрелы застревают в мокрых плащах… Кто-то упадет лицом в грязь, кто-то пронзит врага навылет и заорет так, что мурашки побегут по спине.

Деньги? Забудь про абстрактные «налоги». Это медяки, выбитые из горожан голодным сборщиком с подбитым глазом. Еда исчезает быстрее, чем успеваешь считать: то ли крысы сожрали запасы, то ли ополченцы стащили мешки под покровом ночи…

Здесь нет правил. Только железо да воля богов — или твоя собственная дрожь в пальцах, когда решаешь: послать ли последних крестьян в бой или молиться, чтобы они хоть урожай успели собрать перед смертью.