Jerez's Arena 3

Просыпаешься от запаха гари — не костра, нет, это вонь горящей кожи. Ветер доносит крики с окраины деревни, а пальцы бессмысленно сжимают край одеяла, будто оно еще может защитить. Через минуту дверь выбивают, и ты уже не Оретти из лисьего племени, а груз: связанные запястья, рваное дыхание, соль чужих рук на лице.

Сто лет мирного пепла под ногами — и вот тебя везут по ухабистой дороге в город Херес. Теневой район встречает тебя запахом перебродившего зерна и ладана, которым маскируют гниль. Гулос покупает тебя как кувшин — проверит на трещины позже.

Ты учишься. Удары меча оставляют на ладонях волдыри, но боль — это просто еще один язык. Айлофен смеется над твоей стойкой, ее голос скользит по ребрам холодной ложкой: «Ты держишь клинок, как будто боишься его разбудить». По ночам бордель гудит, как улей; пот чужих тел прилипает к коже даже после смены. Шанта шепчет в темноте: «Мечтать опасно», но разве у тебя есть выбор?

Метка на шее пульсирует в такт шагам охранников. Каждое утро ты плюешь в суп Гулоса — мелкий бунт, который он все равно не почувствует. Союзы здесь строят на взглядах: эльфийка учит биться, девушка из таверны подсовывает ключи... или доносит? Кто-то всегда предает.

А потом — побег. Или нет? Иногда кажется проще раствориться в этих стенах, стать еще одним пятном плесени. Но тогда зачем шептать имя Мелани перед сном, если сестра давно могла забыть твой запах?