Sicaria

Ты просыпаешься в переулке — запах гари и мокрого камня въелся в кожу. Где-то рядом трещит факел, бросая дрожащие тени на стены с выщербленными пушечными ядрами. Антверпен 1576 года не спит: за углом хрипят солдаты, звенит сталь, а твоя механическая рука сжимается в кулак с тихим скрежетом шестерен.

Война здесь не метафора. Она сочится из мостовых, прилипает к сапогам, заставляет сердце биться в горле при каждом шорохе за спиной. Ты не солдат — ты тень, скользящая по крышам, цепляющаяся за карнизы пальцами из латуни. Одна ошибка — и испанские патрули разорвут тишину криками… а потом выстрелами.

Город — это лабиринт из страха и возможностей. Ты запоминаешь ритм шагов на мостовой, считаешь секунды между окриками часовых, прислушиваешься к скрипу флюгера над голландской таверной. Каждый маршрут — это уравнение с неизвестными: открытая площадь или узкий желоб водосточного канала? Запертая дверь или окно с разбитым стеклом, оставляющим на ладони тонкие порезы?

Механика руки — не просто инструмент. Она жужжит, как раздраженная оса, когда ты взламываешь замок; дрожит от напряжения, удерживая вес тела на краю пропасти. Но главное оружие — не она, а тишина. Та самая, что обволакивает тебя, когда ты замираешь в темноте, а мимо проходит отряд с факелами…

Кто-то скажет: «Просто избегай стычек». Но разве это выбор, когда кровь уже превратила каналы в чернильные лужи? Ты не герой — ты гвоздь, который пытаются выдернуть из истории. И если сорвешься — город захлебнется пламенем без лишних свидетелей.