Prostitute of Magmell

Грязь въелась в кожу, как второе имя. Клэр больше не чувствовала шелк платьев — только грубые ладони, оставляющие на бедрах синяки-монограммы. Отец сгнил в фамильном склепе, а ее выбросили на мостовую, где запах дешевых духов смешивался с вонью перегоревшего масла из фонарей.

Ты думаешь, слезы соленые? Попробуй лизать их с губ после полуночи, когда рот горчит от чужих поцелуев.

Но даже крысы находят крохи. Для нее это были обрывки разговоров в портовых кабаках: Магмелл, остров, где золото растет на деревьях, а воздух пахнет не потом, а грозой перед рассветом. Смешно? Только не когда твоя постель пахнет чужим табаком и отчаянием.

Корабли туда уходили редко — капитаны крестились при одном названии. Говорили, что рифы там двигаются сами по себе, а песок на пляжах... он шевелится под пальцами, будто живой. Один моряк, лишенный глазницы (пустая впадина сочилась желтоватой жидкостью), хрипел, что видел там женщин с кожей цвета лунного света. Они пели — и у певцов лопались легкие.

Клэр копила медяки на краю зеркала, треснувшего ровно посередине: одна половина отражала ее лицо, другая — только плесень на стене. Достаточно ли этого для билета в ад... или в рай?

Магмелл не прощает слабости. Но разве ее нынешняя жизнь — не готовый рецепт самоубийства? Хотя бы твари там честные — рвут плоть, не притворяясь любовниками.