The Last Vagabonds

Ржавый гвоздь впивается в подошву, пока ты пробираешься через развалины бывшего города. Воздух пахнет гарью и чем-то сладковато-гнилым — не спрашивай, откуда. Здесь либо бежишь, либо становишься обедом для тех, кто уже забыл вкус хлеба...

Ты сколачиваешь лук из обломков труб и троса, натягиваешь тетиву — пальцы помнят каждую занозу. Стрелы летят неровно, но если попадешь в глаз, даже мертвец на секунду замрет, будто удивленно моргнул. А потом снова поползет.

В углу лагеря — куча тряпья и ржавых шестеренок. Это не мусор, это твой новый доспех. Кожаные ремни скрипят при каждом шаге, но хотя бы не цепляются за гвозди в дверных проемах... или что от них осталось.

Здесь нет эпичных оркестров — только ветер в разбитых окнах и тот странный щелчок челюстей за спиной. Ты оборачиваешься слишком поздно? Попробуй не проверять.

Сюжет — как старая рация: трещит, выдает обрывки фраз, но если вслушаться... Нет, лучше просто стреляй. Или смейся над запиской «ключ под горшком» — горшков тут двадцать три, и все пустые.

Графика не режет глаза, но и не гладит по головке. Зато когда пробираешься через подвал, а фонарь гаснет... Темнота становится такой густой, что кажется, ты можешь потрогать ее языком.

И да — этот стук в груди? Не сердце. Просто кто-то за дверью очень хочет познакомиться поближе...