Pesadelo Regressao

Ты просыпаешься в кресле с привкусом металла на языке — будто грызли батарейки. Где-то капает. Лампы моргают, как нервный тик. А еще эта боль… не в голове, а *за* ней, будто кто-то копошится в извилинах пинцетом.

Сара обещала «вернуть воспоминания». Но разве так должно пахнуть? Хлорка смешивается с чем-то сладковатым — как конфеты в кармане мертвеца.

Школа. Знакомые стены, но углы кривые, будто их вывернули изнутри. Парты покрыты слоем пыли, но твои пальцы оставляют влажные следы… или это не твои? Записки на стенах дрожат от сквозняка, буквы расплываются — пытаешься прочесть, а в ушах уже шепчет чужой голос: *«Ты же сам попросился»*.

Каждый коридор заканчивается тупиком. Каждая дверь скрипит по-разному: одна — как старый сустав, другая — словно рвут кожу. Включаешь фонарик — батарея садится через три шага. Темнота давит на глазные яблоки, а под ногами хрустит… стекло? Кости?

Алекс ли ты вообще? Имя прилипает к гортани комом. В классах остались тетради с детскими рисунками — все одинаковые: черный дом, красное окно. Твой почерк? Неужели ты это рисовал… или тебе *показалось*, что помнишь?

Лаборатория Обливион называла это терапией. Но разве терапия оставляет шрамы на внутренней стороне век? Ты закрываешь глаза — а они все равно видят: тень в конце коридора повторяет твои движения с опозданием в полсекунды.

Попробуешь убежать — споткнешься о собственную тень. Попробуешь крикнуть — звук застрянет где-то между пищеводом и памятью. Здесь нет save points. Только петля из обрывков: вот школьный звонок звонит наоборот, вот чей-то смех растворяется в плесени на стенах…

Кто-то ведь должен был предупредить: когда собираешь пазл из прошлого, края ломаются и режут пальцы. И самое страшное — если в конце окажется, что ты не Алекс. Что ты вообще никто. Просто испытуемый №7, который слишком глубоко нырнул… и забыл, как всплывать.