Bunker 2322

Ржавые двери скрипят на ветру, но за ними — не убежище. Только холод бетона и запах окислившегося металла, въевшийся в стены. Ты идешь по следам, которые ведут в никуда... или ко всему, что осталось.

Кто-то оставил консервную банку у входа — крышка снята аккуратно, без зазубрин. Значит, здесь уже были. Или еще есть.

Твои пальцы помнят вес пистолета, но патроны теперь считаешь как калории. Каждый выстрел — кусок хлеба, который не достанется ей. Если она еще жива.

В этом мире истории рассказывают шрамы на спине у выживших и то, как они отводят глаза, когда спрашиваешь про "до". Одни шепчут про правительственные лаборатории, другие клянутся, что видели огни в небе... но все сходятся в одном: семью не ищут. Ее теряют.

Ты слышал, как трещит радиопомехами эфир? Иногда между писками ловишь обрывки детского смеха — то ли запись, то ли голоса из другого бункера. То ли тебе уже мерещится.

Здесь решения принимают не головой, а животом: довериться парню с перебинтованной рукой — значит отдать последний антисептик. Повернуть налево — наткнуться на следы волочения по пыли... или на тех, кто их оставил.

А еще есть сны. В них ты снова держишь ее за руку, но пальцы разжимаются сами — и просыпаесь с криком, который глушит вой сирены.

Говорят, мир умер быстро. Почему же тогда он так медленно убивает оставшихся?