Insatiable

Он просыпается с липким потом на спине и гулом в висках — опять эти сны. Пальцы сами сжимаются, будто пытаясь удержать тепло чужой кожи, которой никогда не касались наяву. Дэнни даже смешно: в реальности он спотыкается о собственные шнурки, а там... Там его тело движется без стыда, без этой вечной дрожи в коленях.

Ты знаешь этот вкус — когда рот пересыхает от взгляда через переполненный автобус? Вот и он знает. Но теперь после каждой ночи в мире теней что-то щелкает внутри. Сначала незаметно: случайно задерживает взгляд на кассирше, и она краснеет. Потом резче — запах духов соседки вдруг раскладывается в голове на ноты, и ты уже *знаешь*, где у нее родинка под левой лопаткой...

А потом приходит Она. Без имени, без прошлого, только мокрые волосы, прилипшие к грудям, и смех, который обжигает сильнее пальцев на бедрах. "Хочешь научиться не проливать кофе на рубашку?" — шепчет губами, облизанными вином. Игра? Да. Но когда ее зубы впиваются в твое плечо, боль слишком настоящая.

Выборы тут — как сигаретные окурки в пепельнице: вроде мелкие, но комната потом пахнет неделю. Сказать Лизе про работу или сделать вид, что не заметил ее слез? Притащить пьяную Одри домой или оставить хлопать ресницами у такси? Каждый раз — треск ломающегося моста за спиной.

И все эти женщины... Они пахнут по-разному в полдень и в три часа ночи. Одна стонет, прикусив язык, другая царапает спину, будто пытается выкопать тебя из себя. А ты — да, ты уже не тот прыщавый идиот из первого акта. Твои руки учатся находить изгибы под одеждой еще до того, как ткань упадет на пол...

Но главный вопрос не в том, сколько раз ты их переспал. А в том — проснешься ли ты завтра человеком или тем, кто оставляет синяки в форме отпечатков пальцев?