Московский водила

Гул двигателя, запах бензина и потертый кожзам сиденья — ты снова за рулем. Здесь металл скрипит по-особенному, будто жалуется на каждую кочку, а стрелка спидометра дрожит, как осиновый лист. Советский автопром в деле: запорожец кряхтит на подъемах, жигули виляют задницей на поворотах, а та самая волга… да, та, что с пневматикой и колесами от трактора — рвет асфальт когтями.

Москва. Не карта, а живой организм: Тверская давит теснотой, на Кремлевской ветер с реки обжигает щеки, а купола храма Христа Спасителя слепят в сумерках. Ты везешь пассажира — старушка с авоськой вонзает локти в твои ребра при каждом торможении. «Поворот здесь», — бубнит она. Но разве услышишь ее через вой мотора?

Трое парней спасают отцовский таксопарк. Гоняешь, копишь на запчасти, ловишь момент — вдруг следующий клиент бросит сотню на чай? Деньги пахнут машинным маслом и потом: бак не заправится сам, а полиция не дремлет. Проскочил на красный — в зеркале уже мигает синяя «копейка». Бежать? Или отстегнуть полтинник из потертого бумажника…

Семь машин. Семь характеров. Одна ошибка — и твой задний бампер целует бордюр с хрустом стекла. А вокруг — город, который не прощает спешки: пешеходы шарахаются под колеса, светофоры подмигивают желтым, а где-то впереди ждет новый заказ. Или погоня.