Diktatura

Ты слышишь скрип пера по бумаге — так рождаются доносы. Влажный запах чернил смешивается с пылью архивов, где оседают чужие жизни. Албания середины XX века дышит тебе в затылок: здесь нет голода, есть только «вредная» еда. Рыба гниет на прилавках, сыр покрывается плесенью, а из репродукторов льется сладкий яд пропаганды.

Ты был музыкантом. Теперь твои пальцы запоминают не аккорды, а имена. Соседка, что шепчет песни под нос — враг. Старик с радиоприемником — преступник. Каждый день ты вычеркиваешь чью-то судьбу из общего хора…

Квартал 31 — муравейник из страха. Ты идешь по улицам, будто по натянутым струнам: один неверный шаг — и звук выдаст тебя самого. Голоса свидетелей шепчут в наушниках, их дыхание обжигает ухо. Кто-то плачет. Кто-то смеется сквозь статику запрещенных радиостанций.

Ты собираешь истории, как грибы после дождя — мякоть их мягкая, липкая, пахнет предательством. Вот мальчик меняет хлеб на пластинку с западной музыкой. Вот женщина прячет письмо от брата за границей под половицей… А ты записываешь. Потому что тюрьма пахнет иначе — железом и мочой.

Игра не спрашивает, готов ли ты. Она просто кладет тебе в руки перо и ждет, когда дрожь в пальцах пройдет…