DON'T SCREAM TOGETHER

Ты замираешь, и не только от страха. Лес здесь дышит — влажный запах гниющей листвы смешивается с металлическим привкусом старых батареек. Твоя камера, эта потрескивающая коробка с красным горящим глазком, высасывает энергию быстрее, чем ты успеваешь мигать. Каждый шаг вперед — это тик в сторону рассвета, но стоять на месте значит просто слушать, как твое собственное сердце бьется в наушниках... а оно такое громкое.

Тишина здесь не пустота, а вещество. Вязкое, давящее на барабанные перепонки. Ты учишься дышать животом, подавлять спазм в горле, превращать крик в беззвучный выдох. Потому что микрофон — это не просто устройство, а продолжение твоего горла. Чихнешь невпопад — и мир перевернется. Или твои друзья услышат, как твое дыхание внезапно становится тяжелым и чужим по голосовому чату, а потом увидят твою фигуру, уже преследующую их меж деревьев. Забавный поворот, не правда ли?

Изображение плывет, мерцает, будто смотришь на мир через слезящийся глаз. 1993 год оставил на этой пленке царапины и шум. А в этих шумах прячется все: шепот из ниоткуда, треск ветки уже позади тебя, внезапный лик в объективе, который исчезает быстрее, чем успеваешь понять — было ли это вообще.

Вы держитесь вместе не потому что так веселее. Голос друга растворяется в статике уже в двадцати шагах, превращаясь в неразборчивое бормотание. Координация? Это когда ты молча указываешь лучом фонаря на батарейку в грязи или на странный символ, вырезанный на коре. Находки не приносят утешения — только новые вопросы, тяжелые и холодные как тот каменный артефакт в рюкзаке.

А лес наблюдает. Он проверяет твои нервы на разрыв: сучок хрустнет под твоей же ногой с таким звуком, будто ломают позвоночник. И ты замираешь, чувствуя, как по спине ползет ледяная игла паники. Выживете ли вы до утра? Это зависит от того, сможете ли вы обмануть собственные тела — усмирить кашель, сглотнуть крик, договориться со своими рефлексами. Ведь рассвет здесь наступает только для тех, кто помнит, как нужно молчать всем существом.