The Challenge

Время трещит по швам. Кто-то в XX веке догадался продавать прошлое как антиквариат — теперь воздух пахнет пережаренным озоном временных аномалий. Ты чувствуешь? Где-то фараоны строят пирамиды из пластика, а Наполеон заряжает iPhone от костра...

Бюро Времени прячется в толще докембрийских скал — там, где даже бактерии еще не решили, стоит ли жить. Их база пульсирует, как сердце в грудной клетке: коридоры из черного хрусталя, экраны, на которых мелькают распадающиеся эпохи. Ты слышишь скрип перьевых ручек, которыми чиновники ООН переписывают историю?

Максим Громов не спит. Его кожа покрыта шрамами от временных скачков — шрам от меча тут, ожог от лазера там. Он нюхает порох Ватерлоо и марсианскую пыль с одинаковым презрением. Ты видел, как он роняет пот на глиняные таблички Шумера?

Движок выжимает из реальности все соки: запах гари от горящих библиотек, шепот заговорщиков в затемненных кабаках XIX века. Лабиринты времени давят на виски — то узкие, как тюремные коридоры, то разверзающиеся в бездну ледниковых периодов...

Квесты? Нет. Это хирургия истории. Ты не выполняешь задания — ты вырезаешь опухоли альтернативных реальностей скальпелем пистолета. Помнишь тот момент, когда понял, что твоя пуля в спину римского центурина теперь — официальная версия событий?

Автор-фантаст спрятал между строк тошнотворную правду: время не река. Это гниющая плоть, и мы копошимся в ней, как личинки...