Yotsunoha

Тепло детства еще не выветрилось из их ладоней, когда они закопали капсулу — ржавую жестяную коробку с билетами в кино, сломанной заколкой и обещаниями. Четыре пары рук, четыре голоса, смешавшихся в летнем воздухе. Ты помнишь этот запах? Пыльная дорожка к старому дубу, липкий от сока ствол, крики цикад, будто кто-то натягивает струну до предела...

Три года — это срок или приговор? Юдзуки теперь курит у подъезда, Макото разучился смеяться громко, Ноно прячет синяки под рукавами, а Мацури... ты бы узнал ее голос в толпе? Они вернулись к дубу с пустыми карманами и полными головами. Капсула все еще там — но что толку от ржавых безделушек, если между ними уже выросла стена из молчаний и неловких пауз?

Ты копаешь пальцами землю, чувствуешь песок под ногтями. Вспоминаешь, как Макото тогда уронил мороженое на новые кроссовки — все орали, а он сквозь слезы выдавил: «Зато запомните». И ведь запомнили. Но теперь он отводит глаза, когда Ноно неуверенно трогает его локоть.

Выборы здесь — как камешки в ботинке: мелкие, но каждый шаг отдает болью. Спросить прямо или сделать вид? Напомнить о пролитом соке в школьной столовке или заговорить о том, как пахнет больничный антисептик? Игра не даст тебе спрятаться за общими фразами — здесь придется разбивать панцири словно консервным ножом.

А потом будет дождь. Холодные капли попадут за воротник, кто-то нервно засмеется... и вдруг окажется, что капсула — не главное. Важно то, как Мацури до сих пор морщит нос, когда врет. Как Юдзуки непроизвольно подставляет плечо, если кто-то спотыкается. Эти крошечные островки прежних себя — их еще можно отыскать. Если копнуть глубже ржавчины и горьковатого послевкусия взросления...