Bloodlines of Prima

Ты чувствуешь вес посоха в ладонях, но это не просто дерево — он пульсирует, как живой. Ветер шепчет заклинания на ухо, пока ты целишься в голема, чье тело скрипит от сдвигающихся каменных пластин. Попадешь? Промажешь? Огонь вырывается из кончиков пальцев, оставляя на губах привкус пепла...

Четыре заклинания. Всего четыре. Выбираешь — щит, который звенит, как разбитое стекло, или молнию, от которой немеют зубы. А может, ту самую паутину, что липнет к коже мерзкой прохладой?

Полночь. Факелы едва борются с тьмой — идешь на ощупь, спотыкаясь о корни. Где-то рычит земляной пес, его дыхание пахнет сырой глиной. Ты не воин и не вор. Ты колдун. Здесь все колдуны.

Шесть стихий, шесть способов сломать кости миру. Ледяной клинок раскалывается в груди врага с хрустом ломающегося сахара. Но попробуй ударить им в полдень — растает быстрее, чем успеешь моргнуть.

Кольца жгут запястья, каждое — отдельная боль: одно давит, другое кусается иглами холода. Перчатки из кожи демона шепчут глупые советы... а ты все равно их носишь. Потому что без них еще страшнее.

Трансмутация — это когда твои старые сапоги кричат в котле, превращаясь во флягу. Война фракций — когда после битвы снег розовый от магии и крови. Оптимизация... ну, это когда трава на склоне горы дергается, как пьяная.

Захочешь есть — найдешь ягоды, похожие на глазные яблоки. Захочешь пить — придется фильтровать болотную воду через рукав. А если повезет — выпьешь эль у алхимика, от которого язык немеет на час.

Попробуй пробежаться по стене: сердце колотится в висках, а мир переворачивается вверх ногами... но ты же знаешь — упадешь не тогда, когда сорвешься, а когда поверишь, что сорвешься.