Clive Barker's Jericho

Ты ведешь сквозь ад семерых — каждый с трещиной в душе, как тот город, что они называют Аль-Хали. Камни здесь шепчут кожей, пропитанной тысячелетней гнилью. Перворожденный дышит где-то внизу, и стены пульсируют, будто вены...

Переключаешься между ними: вот девушка, чувствующая смерть на вкус, вот солдат с глазами, полными чужих кошмаров. Их способности жгут ладонь — как будто хватаешь раскаленную проволоку. А вокруг — не просто монстры. Это искривленные версии нас самих: крестоносцы с ртами на ладонях, викторианские дамы с позвоночниками наружу...

Кнопки мелькают — не успеть, и чей-то палец щелкнет у тебя в горле. Кровь на экране не для красоты: она липкая, медленная, оставляет следы на меню.

А этот... Перворожденный. Тот, кого Бог вырвал из себя, как гнилой зуб. Он шевелится за пеленой реальности — ты чувствуешь его взгляд даже в паузах между загрузками. Что он хочет? Может, просто обнять человечество — костлявыми руками, до костей...

Команда рушится. Кто-то кричит — звук ржавых ножниц. Кто-то уже шепчет на языке того, что ждет внизу. И главный вопрос не «спасёшь ли мир», а «кого придётся принести в жертву»...