Dragon Age: Origins

Ты просыпаешься — и сразу в горле пересохло от запаха гари. Кто-то кричит за стеной, металл скрежещет о камень. Это не сон: тьма уже здесь, ее пальцы сжимают Ферелден.

Выбираешь кожу, в которой встретишь конец света. Человек в бархате с фамильным кинжалом за поясом? Эльфийка с руками в мозолях от чужой стирки? Гном, чья кровь слишком голубая или слишком простая для Орзаммара? Каждый взгляд будет обжигать по-разному...

Дункан найдет тебя — не ты его. Его доспехи пахнут старым кровяным налетом, а голос звучит так, будто он уже знает, как ты умрешь. Но предложение станет единственным билетом из твоей личной преисподней.

Дорога вытрясет душу через пятки: грязь Кокари вспучивается под сапогами, в Денериме сладковатый смрад разлагающейся роскоши въедается в одежду. А эти храмы... Боже, эти храмы. Золотые купола давят тяжелее каменных сводов — сколько молитв застряло тут в пыльных лучах света?

Твоя четверка — это клубок нервов и клинков. Алистер шутит, но его глаза пусты, как замковые казармы после резни. Лелиана напевает что-то андорайское, а пальцы сами ищут лезвие в складках юбки. Даже пес Мабари — тот смотрит на тебя так, будто помнит все твои прошлые жизни...

Собираешь их, как собирают осколки разбитого зеркала: порежешься, но увидишь целое. Или нет? Ведь Морриган смеется именно тогда, когда ты проверяешь, не пропал ли кинжал из ножен...

Гражданская война — всего лишь фон. Настоящая битва будет в головах: между молитвой и ядом древних гимнов, между долгом и тем, как тепло ложится рука эльфа на твое запястье ночью у костра...

Ты действительно готов заплатить цену за то, чтобы рассвет стал чуть менее черным?