To End All Wars

Грязь траншей липнет к сапогам, а карта Европы трещит по швам — вот она, твоя империя. Ты чувствуешь ее запах: порох, сырость блиндажей, металл разогретых пулеметов.

Выбирай сторону. Или позволь ей выбрать тебя. Двадцать наций, но каждая дышит в затылок — шепчет цифры потерь, требует хлеба для тыла. Шестьдесят фракций? Нет, шестьдесят ножей в спину союзников.

Ты командуешь не юнитами, а людьми. Тысяча шестьсот лиц с разными голосами: кто-то хрипит от газа, кто-то бредит в госпитале... А эти — еще живы. Пока.

Карта — живая. Три тысячи регионов, и каждый оставляет след на ладонях: снег Восточного фронта тает под пальцами, пески Месопотамии жгут кожу. Климат здесь не фон — он гнет стволы винтовок, превращает дороги в кисель.

Две кампании или тренировка? Смешно. Как тренироваться к мировой войне? Колода решений шуршит в руках — вытянешь карту «шпион» или «атака», а может, «голодный бунт»? Каждая разрывает планы, как шрапнель...

Слушай землю. Артиллерия где-то далеко стучит по нервам. Самолеты — бумажные стрекозы — рвут небо на куски. А потом внезапная тишина... и крики в тумане войны.

Ты думаешь, это просто цифры? Тысяча юнитов? Попробуй прокормить их всех, когда снабжение тянется через разбомбленные мосты. Собери дивизию из остатков — дрожащие руки новобранцев, потрескавшиеся губы ветеранов...

Дипломатия — это не слова. Это когда твой курьер тонет в грязи с письмом о перемирии, а враг уже рвет проволоку у Вердена.

Погода решает все. Дождь превращает атаку в медленное самоубийство, мороз скрипит на зубах у часовых... А ты сидишь в штабе и считаешь потери — не полками, а пайками в столовой.

Осады — это не красивые схемы. Это вши, цинга и шепот за спиной: «Сдаться?» Морские бои? Стальные громадины тонут так же нелепо, как деревянные баркасы...

И главное: ни один приказ не долетает до фронта без искажений. Ты отдал распоряжение — а оно уже мертво где-то между строк радиограммы...